> > > > > > > > > > > > > Маша села на пол и зарыдала. «Это урок тебе, дура! – думала она. – Чтобы не была в следующий раз такой идиоткой!»
- Ладно, вы, девчонки, разбирайтесь тут сами! – вдруг услышала она.
Мерзавец Вова деловито впрыгивал в штаны и покидал квартиру. Эта картина по каким-то скорее подсознательным, нежели осознанным причинам, привела Машу в настоящее бешенство. Она вскочила, бросилась на замухрышку, вцепилась ей в волосы, вопя и рыдая:
- А ну, мразь, пошла на хуй из моего дома! Быстро на хуй пошла, я тебе сказала!
Замухрышка, однако, имела наглость отбиваться. И неожиданно врезала Машеньке по колену. Да так, что, взвыв, Маша ослабила боевой захват.
- А какие у тебя к нам, собственно, претензии? – услышала она надменный (!) голос замухрышки. - А, госпожа Абдулнасраева Зульфия Мамрыковна? Или как там тебя по паспорту?
По паспорту Машу теперь действительно примерно так и звали.
- Возвращайся к себе в Бирюлево, - брезгливо говорила эта Лена. - Сегодня вечером к тебе придут клиенты. А пока потренируешься на бородаче!
- Не может быть и речи!
- То есть как не может?
- Так, что я – у себя дома!
- А вот и нет! – осклабилась замухрышка, улыбаясь Лене своими чудовищно плохими зубами. - Ты теперь, милая моя, живешь в Бирюлево. Без временной регистрации, на птичьих правах. К тому же вчера ты подарила нам все свое имущество!
- Что?!
- А ты почитай ту хуйню, лохушка, которую ты у нотариуса подписывала!
Маша метнулась к сумочке, достала бумагу и вдруг поняла, что чувствуют люди, когда враз и на полголовы седеют. Ведь согласно этому документу она предоставила право на владение своим недвижимым имуществом – Лене!
- Что?! – завопила Маша. – Как может быть такое?!
- Очень просто! – хохотала Лена. – Знаешь, как приятно вас, богатых долбоёбов, на все имущество наебывать! А теперь вали отсюда. К тебе сегодня вечером хачики придут за минетом!
Противиться у Машеньки уже не было сил. Да, она с ужасом поняла, что ее наебали. Но неужели с этим ничего нельзя поделать?
«Папа! – думала она, выбегая на улицу. – Быстрей бы приехал со своих Багам папа! Уж он-то всем аферистам покажет! Нет, конечно, я с ними разберусь, всех накажу! Они еще не знают, с кем связались! А сейчас – в милицию!»
Впрочем, искать представителя власти даже не потребовалось. Он направлялся к Машеньке сам.
- Меня обобрали! – бросилась к нему Маша. - Я стала жертвой аферистов!
- Документики! – потребовал мент.
Не без опаски Машенька протянула ему тот странный паспорт, что лежал в ее сумочке. Сейчас она все объяснит…
- Они, эти мошенники, мне вместо моего, российского, дали другой паспорт - фальшивый и молдавский!
Мент с сомнением качал головой, смотрел на Машу, на занавеску со скрепками, в которую Маша была одета и, к тому же, то и дело спадала, покачал головой и сказал:
- Пойдемте-ка, Зульфия Мамрыковна, в отделение! Проверим вашу личность!
Свое будущее Маша вдруг прочитала в его глазах. И зрачки, и белки замаслились, лучились похотью. В памяти возникло кошмарное слово «групповуха». Так вот чего хочет мент!
Машеньку парализовал ужас. То, что хотел сделать с нею этот человек, было по-настоящему ужасно! Но даже на этом напасти не кончались!
Откуда-то появился давешний таксист, заблажил гортанно:
- Эта билят не заплатила, да?
Машу тащили в отделение, и она упиралась. Бесполезно было даже кричать. Да и кто бы стал отбивать ее у мента? Наверное, что-то такое и имеют в виду, когда говорят: «Все, наступил пиздец!»
Спасение появилось, откуда и не ждали. У родного кондоминиума, где Машу волокли в отделение, а мент уже готовился вызвать по рации подмогу, вдруг остановился потрепанный, битый «жигуль». Оттуда вышли бородач и экстравагантная дама.
Виолетта Ивановна властным, чуть ли не хозяйским жестом положила руку служивому на локоть. И тот отпустил Машеньку. Без всякой опаски. Впрочем, она и не хотела никуда бежать. Бородач и дама что-то шептали менту, что-то показывали на пальцах. Когда же в его ладонь перекочевала тысячерублевая купюра, Маша оказалась почти благодарна этим людям.
Так Машенька опять оказалась в Бирюлево. Бородач больно, за волосы, затащил ее на пятый этаж, швырнул на корявую, прожженную окурками постель, рявкнул:
- А сейчас тебя, пизда, ждет наказание. Будем тебя пиздить и перевоспитывать!
- Да вы охуели?! – тоненько и теперь уже совсем безнадежно завыла Маша.
Но бородач и Виолетта Ивановна вполне авторитетно и доказательно рассказали ей, что отныне жизнь Машеньки превращается в ад.
Они оказались аферистами. Их жертвы – богатые лохи и лохушки – дарят им квартиры и имущество. И теперь Машенька будет сидеть и не выебываться на стремной бирюлевской хате и давать, кому скажут. Прикажут сосать у хачика – будь добра! А если вздумает побегать, как сегодня, то все, пиздец – в лес.
Рушился мир. И Маша дурным голосом, по-бабски, завыла. Бородач и дама переглянулись, пошептались, кивнули друг дружке.
Бородач достал водку, накапал туда из ампулы.
- На, выпей, соска!
Маша зарыдала, выпила, отключилась…
***
Проснулась она, как ни странно, у себя в квартире. На своей кровати.
У изголовья стояли Виолетта Ивановна и Лена. Замухрышка подносила к губам Машеньки стакан с шипучим алказельцером. Машенька хотела заорать, но не смогла. Стало страшно и непонятно.
- Вы хорошо держались, - произнесла дама. – Но теперь игра окончена. Вам понравилось?
- Ой, бля! – только и вздохнула Маша.
- Ну, то-то же! Еще обращайтесь!
- А зачем эта сучка, - кивнула Маша в сторону замухрышки, - моего мужика трахала?
- Для полноты ваших же, Машенька, ощущений! Чтобы вы во все поверили!
Маша тяжело перевела дыхание и вдруг поняла главное. То, что ее жизнь – все-таки охуительно хорошая штука! А всяким там «Духlessам» верить, пожалуй, не стоит...
© LoveWriter
Древовидный вид